Плюхнувшись в кресло, вместо того чтобы углубиться в схемы, я пододвинул к себе чистый лист бумаги. Напрягая воображение я изобразил на нем некое подобие кубической кристаллической решетки составленной из эфирных шариков, затем выделил их экваторы и обозначил оси вращения. Каждый шарик соприкасался с соседними в шести точках попарно принадлежащих трем взаимно перпендикулярным экваторам.

Отодвинув рисунок в сторону, я погрузился в созерцание ладони. Качая ею из стороны в сторону, я представил себе, как в эфирной толще изменяются кручения эфирных шариков, вызывая у меня впечатление движущейся трехмерной руки.

Ну что же, в общем, достаточно целостная и непротиворечивая картина. Даже удивительно настолько все просто и понятно. Нет недосказанностей, все на своих местах и главное – такой подход помогает перебросить мост между физическим и доматериальным, а может, даже и потусторонним. Многое из того, что в физике не получало вразумительного объяснения, становилось понятным на большую глубину.

Изначальная причина движения в проявленной, доступной нашему восприятию Вселенной, источник ее энергии – вращение доматериальных эфирных шариков. Энергии бесконечное количество, но только часть относится к нашей трехмерной реальности и еще меньшая часть находится в распоряжении человека.

Пространство – область упорядоченного кручения, объединенная общими свойствами – законами. Закон – своего рода договор элементарных кручений об их участии в устойчивой эфирной волне и как следствие в проявляемой ими реальности.

Всеобщий Закон сохранения энергии отражал абсолютную сбалансированность кручений в синхронных кластерах. Вращение одного экватора по часовой стрелке компенсировалось соседним вращением против часовой стрелки, сводя общий момент кластера к нулю. Я дал волю своему воображению.

Один из шариков в составе многомерного эфирного шара вращался, сохраняя положение своей оси неизменной в течение длительного времени. Его экваториальный диск, увлекал за собой один из экваторов в соседнем с ним многомерном шарике.

И так, цепляясь друг за друга, диски выстраивались в единую плоскость. К исходному диску с четырех сторон примыкали четыре смежных диска, расположенных вокруг него по квадрату. Каждого из них, в свою очередь, тоже окружала четверка соседей и так далее. В соответствии с положением первого диска поляризовались и все остальные, лежащие с ним в одной плоскости.

Я постарался представить себе, как в пространстве, заполненном хаотическими кручениями, моментально упорядочивается плоскость бесконечного размера, но что-то мне мешало. Внешние хаотические влияния обламывали кромку каждый раз, как только на ней возникали острые выступы. Благодаря этому плоскость, состоящая из мириад элементарных экваториальных кручений, приобретала вид растущего диска с краями правильной формы, тонкого и плоского, как нефтяное пятно на воде.

Если где-то в хаотическом мареве формировались «пятна», лежащие в одной плоскости, то достигая друг друга, они сливались, образуя гигантский кластер. И тогда его рост ограничивался только внешним хаосом.

В какой-то момент расширение плоскости в моем воображении прекратилось. Причиной тому была утрата внутренней стабильности. Чрезмерно разросшийся диск гнулся и колыхался, грозя в один прекрасный момент развалиться на куски. Из его внутреннего структурообразующего синхронизма выпадали целые области, образуя новые автономии.

Поверхностный взгляд не давал ответа о причинах этого явления. Но потом вдруг наступило понимание, что оно вызвано отклонением сопряженных экваторов от идеальной плоскости.

Ось каждого элементарного кручения покачивалась и прецессировала,благодаря чему сопряженные экваторы составляли не просто плоскую кольчугу, неподвижно висящую в шкафу на плечиках, а гибкую и свободную в своем единстве структуру. Ее цельность обеспечивалась синхронностью и синфазностью кручения составляющих элементов, а подвижность – качением шариков по поверхностям друг друга.

По мере увеличения размеров плоскости, объединяющей элементарные экваториальные диски, нарастали волновые явления, ограничивая ее безудержное расширение. Появлялись расшатывающие стабильность новые резонансы, узлы и пучности.

Для сохранения достигнутых габаритов, упорядоченности и «наведения порядка на внутренних территориях» кластеру приходилось жертвовать «имперскими» амбициями.

Но стабильность достигалась не только и не столько ограничением роста, сколько усложнением конструкции. Создавая объем, в двух направлениях, перпендикулярных друг другу и исходной плоскости, шел такой же рост дисков.

В итоге моему внутреннему взору представилось устойчивое образование, состоящее из трех взаимно ортогональных кластеровкольчуг, имеющих форму плоских дисков, объединенных общим центром. Каждый кластер содержал огромное количество элементарных кручений, лежащих в одной плоскости.

Но еще большее, бесконечное множество кластеров, состоящих из кручений с неизвестной, а может, и с непостижимой упорядоченностью, проходили сквозь наш привычный трехмерный мир незамеченными.

Я изобразил на бумаге репер из трех округлых плоскостей, составленных экваториальными дисками эфирных шариков, которым удалось проявиться в нарисованном мной мире. Особое внимание обращал на себя центральный шар, расположенный в точке пересечения всех трех плоскостей.

Он поддерживал одновременно три кручения, благодаря чему становился несущим элементом всей конструкции. Из всего следовало, что устойчивость системы напрямую зависит от поведения выделенных кручений центрального шара, от размеров и упорядоченности «проросших» из него кольчуг. Возможно, была еще какая-то причина стабильности системы, но пока ее обнаружить не удавалось.

Плоскости, составленные единичными экваториальными кручениями, пересекались между собой, выделяя линейки эфирных шариков, каждый из которых имел уже по два устойчивых кручения.

Влияние разных частей таких конструкций на окружающий хаос при ближайшем рассмотрении оказывалось разным. Три кручения центрального шара прямого контакта с внешней средой не имели и могли воздействовать на нее только через посредство смежных дисков, но им принадлежала ключевая роль в конфигурировании взаимного расположения трех плоскостей.

Совсем незначительный отход от ортогональности в центральном шарике приводил к огромным отклонениям в масштабах всего сооружения и существенно влиял на то, с какой конкретной областью хаоса будут контактировать внешние границы кольчужных дисков, проросших из центра. Кромки кольчуги с одним устойчивым кручением могли взаимодействовать с внешней средой только в своей плоскости.

Для эфирных шариков, составляющих луч на пересечении пары плоскостей, обстоятельства складывались иначе. Они транслировали в примыкающее пространство сразу два кручения, но сообщать их наружу могли только с торца луча и воздействие лучей на окружающую среду имело направленный характер.

Я продлил лучи в стороны, обозначая их проникновение в мир хаоса, и еще раз критически посмотрел на рисунок с изображением трех плоскостей-кольчуг и шести исходящих из центра лучей. В проекции вся трехмерная конструкция имела вид креста в круге.

Дальше мои геометрические построения застопорились. Шарышарики-ролики, лучи-плоскости… Порядок из хаоса…

Но все же откуда тогда берется разнообразие жизни, наблюдаемое повсюду? Каким образом устройство с геометрией простой кристаллической решетки порождает бесконечное множество форм? Где их источник? Какое отношение к нашей повседневной жизни имеет это глубоко абстрактное представление, и какая от него практическая польза?

Вопросы будоражили ум, не давая покоя по дороге домой. И как один из возможных вариантов ответов в голову с большим достоинством вплыла мысль, что звезды и планеты неспроста имеют форму шаров, а звездные системы и галактики их объединяющие – форму плоских дисков.