— Та-ак… становись возле стены. Ага, хорошо. Сейчас я выключу свет… Оппа! Нет так вообще ничего не видно.

 — Давай, знаешь что, попробуем лампочки с плавной регулировкой, чтоб только немного подсветить.

Сегодня вечером, окрыленные увиденным на море, мы решили развить успех. Расположившись друг напротив друга в затемненной комнате, мы предпринимали попытки рассмотреть ауру в «лабораторных» условиях. Впрочем, условия были далеки от идеальных. Из «инструментов» в наличии имелись светлая стена без узоров и потолочные лампочки-галогенки с плавной регулировкой. Остальное можно было отнести к системным помехам.

Грохочущие грузовики на улице, просвечивающие фарами даже плотно задернутые шторы, матерящиеся, источающие жуткие запахи соседи снизу, периодически ползущий мимо окон трамвай, вызывающий подпрыгивание пола и дрожание всего дома, скачущее напряжение в сети, по своему произволу меняющее освещенность комнаты, – все это мало способствовало истончению восприятия, но наше намерение было непреклонным.

Мы сводили и разводили глаза, меняли их фокусировку, расслабляли и напрягали, замедляли дыхание, останавливали мысли, и наконец, когда внешние помехи на время затихли, Ната спросила неуверенным  голосом:

 — Слушай, а что это возле тебя? Или мне кажется? Вот здесь, – она показала пальцем в место справа от моей головы, – хотя нет, наверное, кажется.

 — Что, что, кажется? – процедил я сквозь зубы, стараясь не раскрывать рта и не шевелиться, чтобы «не раструсить» мимолетный шанс добраться до видения.

 — Ну, такой шарик белесый. Он вроде как молочный и немного мохнатый.

По-прежнему стараясь не шевелиться, я прошипел:

 — Попробуй продуть указательный палец и потрогать его, в смысле меня, в смысле шарик. Может, я что-нибудь уловлю.

Раздалось шипение ужджайи пранаямы, и темный контур Наташиной фигуры угрожающе поднял руку в мою сторону, указывая пальцем в место рядом с моей головой. Ее палец пошарил в воздухе, нащупывая невидимую цель, и я вдруг почувствовал толчок, словно воздух возле головы был моим телом. Ната еще раз повела пальцем, и ощущение от прикосновения распространилось на правый висок. Оно было теплым и по-магнитному упругим.

 — Ну что ты молчишь? Есть что-нибудь? Или мне все мерещится?– вывел меня из сосредоточенного анализа ощущений голос Наты.

 — Не-е, не мерещится. Ты своим пальцем прямо во мне ковыряешься. Ну ладно, хватит. Хватит, говорю!

Рука опустилась, оставив за собой небольшое послесвечение, не столько видимое, сколько осязаемое прилегающим ко мне полем. Давление возле головы пропало.

 — Ух ты! Слушай, а у тебя из головы такие всякие штуки торчат. Ух ты! – Ната заворожено смотрела куда-то поверх моей головы. – Столбы какие-то! Вот это да!

Я ощутил приступ зависти.

 — Вот так, исследуешь, изучаешь вопрос, ставишь тыщщи экспериментов, и ничего. Ну дуб дубом. А тут приходют и начинают видеть. Просто так.

 — Так мне все это кажется, – неловко попыталась утешить меня Ната, в глубине души четко зная, что увиденное ею самая что ни на есть объективная реальность.

 — Все-е-е-е! Все! Не надо меня утешать! Все-е-е! – запротестовал я. – Конечно, у тебя такая оптика стоит! – намекая на ее огромные глаза, продолжал я. – Не-е-ет! Все-е-е! Ну ладно, можешь рассказать, что ты делаешь, чтобы увидеть поле? И тогда на пляже, и сейчас?

 — Да непонятно. Только глаза здесь ни при чем, – она задумалась.

 — Как ни при чем? СВ говорил, что энергию можно и нужно видеть именно физическими глазами!

 — Так я ее вижу вроде глазами, но и не глазами. Я их расслабляю и сморю на стену за тобой. Потом вокруг тебя возникает свечение, и главное не стараться увидеть его глазами. Не фокусировать глаза на свечении, а продолжать их удерживать в том же расслабленном состоянии, иначе все пропадает.

 — Хорошо, давай ты теперь становись у стены, попробую сделать, как ты говоришь. Мы всегда делаем, как ты говоришь.

 — Что, опять начинается?..

 — Давай, давай, становись. Ага, вот так.

Я расположился в метрах четырех напротив и принялся юстировать систему. Раз за разом я дышал все плавнее, незаметно перетекая от вдоха к выдоху, постепенно приостанавливая мыслительную активность и стараясь не настраиваться на видение чего-то определенного, чтобы быть готовым ко всему. Восприятие понемногу приобрело объемный характер.

Я перевел фокусировку глаз на стену и даже немного за нее, максимально расслабляя мышцы глаз, само глазное яблоко, круговую мышцу, все лицо и подбородок. Челюсть непроизвольно отвисла, и где-то промелькнула мысль, что со стороны это один к одному «лицо внимания», описанное у КК. В голове возникло легкое ощущение парения, и картинка передо мной расползлась. На какое-то время я даже забыл, что мы тут делаем.

Темный контур Наташиной фигуры продолжал неподвижно стоять у стены. Ничего не происходило. В некоторые моменты приходилось преодолевать накатывающиеся волны сонливости. Я осторожно вернул себя к задаче сегодняшнего эксперимента и с легким удивлением обнаружил, что фигура напротив стены не такая уж темная. Стоп!

Стараясь не расплескать безмолвное озеро в голове, я сфокусировался на происходящем. Фигура продолжала оставаться темной только по контуру на фоне относительно светлой стены. Середина же ее казалась наполненной серебристым лунным свечением. Может быть, это обман зрения, и я принимаю желаемое за действительное?

Скорее всего, так. Я расслабился еще больше и направил внимание на серебристое свечение.

Теперь «лунное сияние», пронизывающее фигуру, обнаружило свою структурность. Отчетливо стали видны ребра и позвоночник с зеленовато-фосфорным оттенком. На вдохе пространство грудной клетки наполнялось бледно-зеленым свечением. На выдохе свечение растворялось и кости грудной клетки становились почти полностью темными.

Так продолжалось каждый раз от вдоха к выдоху. Возникло далекое опасение, что сейчас накатит восторг и выбьет из видения, как при первом вхождении в осознанное сновидение, но состояние глубокого расслабления было настолько устойчивым, что я решился на проверку увиденного.

Дождавшись начала роста свечения в грудной клетке и отрешившись настолько, что мой собственный голос звучал будто со стороны, почти не раскрывая рта, я процедил:

 — Ты вдыхаешь?

 — Да, – с оттенком удивления ответила Ната. Свечение стало растворяться.

 — Теперь выдох?

 — Да.

Я замолчал и вернулся к наблюдению ритмично пульсирующего облака холодного зеленоватого цвета.

 — Ну как ты там? – послышался напряженный шепот Наты. Не дождавшись ответа, она стала тихонько жаловаться на то, что затекла от неподвижного стояния.

 — Все! – выдохнул я. – Можно расходиться. Получилось!