Монастырский пляж с левой стороны оканчивался пирсом. Справа, выступая далеко в море, возвышался мыс Большой Фонтан. Его отвесные склоны казались неприступными на фоне лежащих у его подножия гостеприимных пляжей.

Вращающиеся антенны пограничной заставы на самой вершине подчеркивали его естественную строгость и государственную значимость. На море по-прежнему царил штиль. Наконец дядя Женя прервал затянувшееся молчание.

 — А ты когда-нибудь смотрел на море через поляроид? – неожиданно спросил он.

 — Не-е. Ты же знаешь – я вообще очки не люблю. И так с восприятием глюков хватает. Не хочу вносить дополнительные ошибки, – отшутился я.

 — На – попробуй, – он снял очки и, сильно жмурясь от яркого солнца, протянул их мне.

Я нацепил очки на нос и сразу ощутил расслабляющую прохладу на лице. Глаза перестали сопротивляться слепящему полуденному солнцу. Некоторое время я посидел, привыкая к новым ощущениям и наблюдая за искрящимися разноцветными бликами на поверхности воды. Чтобы усилить эффект от приятных цветов, похожих на свет, преломленный хрусталем, я стал поворачивать голову из стороны в сторону.

 — Да, забавно, – проговорил я, рассматривая воду. – На поверхности видны такие фиолетовые отблески.

 — Во-о-от. Теперь на мыс посмотри.

Я повернулся в сторону мыса, пытаясь найти там что-нибудь интересное.

 — Ничего не заметил?

Еще раз я бегло осмотрел мыс.

 — Ничего.

 — А во-он того мужика на его вершине видишь?

Действительно, на вершине мыса, над самым обрывом, стояла человеческая фигура, едва заметная с такого расстояния.

 — Есть такое дело.

 — Посмотри, что он делает.

Я опять внимательно всмотрелся и увидел, что он не стоит на месте, как следовало бы ожидать от человека, очутившегося на крохотном пятачке, а выполняет какой-то замысловатый цигун.

 — Ага. Здорово! Хотя, знаешь, сейчас кинь палку в собаку, попадешь в цигуниста или йожика. Или кастанедовца.

 — Ну да. Но я не это имею в виду. Что вокруг него, видишь?

Я всматривался и так и этак, но ничего, кроме облаков на небе и травы на мысе, не рассмотрел.

 — Как не видишь? Вокруг него же ореол! Хорошенько расслабь глаза и попробуй как бы пощупать ими. Так, как ты только что щупал корабли пальцами.

Я опять принялся всматриваться в фигурку на мысе, напрягая и расслабляя глаза, фокусируя, разводя и сводя их, и когда я наконец попробовал ее пощупать взглядом, вокруг цигуниста вспыхнул кокон. Вспыхнул и пропал.

Но этого мгновения было достаточно, чтобы уловить состояние, положение глаз и направление внимания. Проделав еще несколько попыток, я вернул «параметры» смотрения на место и опять увидел кокон. Возникло ощущение уезжающего чердака, но при всей необычности происходящего я умудрялся холоднокровно отмечать особенности  увиденного.

Во-первых, обращала на себя внимание кромка кокона. Она совершенно не походила на что-либо нарисованное или описанное в эзотерической литературе. Вместо того чтобы выглядеть, как гладкий контур, она походила на густой, торчащий во все стороны мех, ограничивающий собой область повышенной светимости, прилегавшей к фигуре человека.

Во-вторых, сам «мех» был серого или даже грязно-серого оттенка, что противоречило моему представлению об аурах как о чем-то светящемся или, по крайней мере, светлом. В-третьих, сама «меховая шуба» своей формой существенно отличалась от эллипсоида.

Перед грудью она выгибалась дугой и отстояла от фигуры метра на полтора. Сзади, наоборот, она теряла свою выпуклость, приближаясь к спине сантиметров на пятьдесят. Когда же цигунист поворачивался точно в профиль, можно было заметить, что между лопатками кокон слегка топорщится, как будто его приподнимает футбольный мяч.

 — Ну, как тебе поляроид? – с плохо скрываемой гордостью спросил дядя Женя, – все-таки технологии великое дело.

Я был повержен увиденным, как если бы мне представили живого инопланетянина. Плохо понимая вопрос об очках, я тупо смотрел на дядю Женю, борясь с желанием взять цигуниста-инопланетянина живьем для интервью.

 — Что вы там увидели такого интересного? – подошла к нам Ната.

 — А вот тут… вон там… – я ткнул пальцем в сторону мыса, –видишь, мужик цигун делает?

 — Где? А, да.

 — А теперь на вот, – я протянул Нате очки, – внимательно смотри. Щупай глазами. Что видишь вокруг него?

 — Ауру, – твердо и без особой задержки ответила Ната.

 — Ой, знаешь, что… Услышала наш разговор и сразу все увидела!

 — Ты спросил – я ответила. Какие претензии?

 — Ну ладно, и какая она, по-твоему? Ната повернулась в сторону цигуниста.

 — Такая… серая, грязноватая, похожая на ежа, – начала она.

 — Ну-ну, а дальше?

 — Что дальше? Выпуклая, такая. Сзади – приплюснутая с шариком. А что?

У нас дядей Женей вытянулись лица. Она опять повернулась к цигунисту, сняла очки и стала рассматривать его невооруженным взглядом.

 — А зачем очки, они обязательно нужны? Без них даже лучше видно.

Мы с дядей Женей попробовали было рассматривать ауру без очков, но из-за яркого неба, на фоне которого двигалась фигура, никак не удавалось расслабить и правильно сфокусировать глаза. Приходилось то и дело моргать и щуриться, глаза слезились, делая рассматривание невозможным. В очках задача значительно облегчалась, и можно было опять предаваться созерцанию фигурки, разглаживающей меховую шубу ауры замысловатым танцем цигуна.