— Ты знаешь, настолько трудно во все это поверить и разобраться. Особенно когда наступает спад в «потусторонних» продвижениях. Но вот сны – они не подводят. Всегда – предупрежден, значит, вооружен. Тем более что невещих снов не бывает. Не всегда, правда, есть возможность установить взаимосвязи между ночными и дневными событиями, но их можно наладить, используя собственную таблицу преобразований вместо стандартного сонника. Но все равно каждый раз не перестаешь удивляться, ну как, каким образом во сне приходят сообщения о событиях будущего дня?

 — Каждому в жизни дается как минимум один инструмент для постижения реального мира. А вещие сны, они в общем понятны. Да ты и сам можешь их происхождение легко объяснить, – Дима едва заметно пошевелил плечами, глядя в пространство возле меня.

По рукам снизу вверх пробежала легкая волна, и я ощутил потребность говорить, чтобы выстроить очередную теорию.

 — Ты имеешь в виду, что подготовленное орлами и драконами будущее спускается на наши коконы сверху?

 — Да.

 — Ты знаешь, что интересно. У нас принято говорить: будущее впереди, а китайцы о будущем говорят, что оно вверху. Ну, ладно… Сформированный в будущем событийный ряд опускается на кокон, затем на тундру. Через синапсы он раздается по коконам, и мы наблюдаем события наяву.

 — Да.

 — А если мы узнаем о нем заранее, то значит, информация или краткое содержание будущих событий проникает в кокон во время прохождения сверху вниз. Собственно говоря, днем мы наблюдаем прошлое. Ведь кокон этот поток уже преодолел. И внутрь кокона прошлое подается вверх по ножке в точку между лопатками и становится нашим настоящим! Как вода от прошедшего дождя поднимается по стволу дерева и становится текущей реальностью кроны. Значит, во время сна внешняя информация о грядущих событиях проникает в кокон по другим каналам. И тогда понятно, почему во снах будущая реальность имеет искаженный вид. Просто сигнал в интерпретационный аппарат подается не на привычный вход через точку сборки, а скажем, прямиком в третий глаз. И еще становится понятно, почему у одних вещие сны на месяц вперед, а у других только на день.

 — Почему? – с деланным любопытством спросил Дима.

 — Все зависит от высоты ножки и размеров пузыря восприятия. Чем они выше и больше, тем раньше они проходят будущее, которое становится настоящим, только дойдя до уровня тундры. Тундра для всех одинаковая – на одном уровне, а рост у всех разный…

Без видимой причины Дима как-то вдруг погрустнел, озаботился и погрузился в себя. Но я, увлеченный своими построениями и свежими мыслями, почти парил над землей.

 — Диаметр ствола в основании у поверхности тундры равен диаметру дисков, – вернулся к разговору Дима, – возможны, конечно,

отклонения, но тогда система становится неустойчивой. Поэтому многое зависит от размера. Некоторые люди имеют пузыри рассогласования, соизмеримые с кругликами страны.

 — Как такое может быть?

 — Вот, например, пузырь рассогласования Распутина соизмерим с Германией.

 — Ты хотел сказать, был соизмерим?

 — Сейчас тоже. Он должен был идти на понижение, но его убили, поэтому ему дали амнистию. Но в целом все верно.

Мы  помолчали.

 — Ты знаешь, мне в последнее время часто снятся сны, которые то ли не сбываются, то ли я не знаю, как их трактовать. Не понятно, почему. Обрывы у моря и деревья на них, – вдруг вспомнилось мне, – но я ни на море в эти дни не был, ни в горах. Что бы это могло значить?

 — Ты видел не сон, а тундру. Похоже, она будет распадаться, –

Дима погрустнел.

 — Как так? Как Время может распадаться? – опешил я.

 — Обрывы, по сути, перепады во времени. Сейчас перепады близки к критическим. Одни деревья выросли во времени очень высоко, а другие – окончательно превратились в картошки. Они даже сверху засыпаны толстым слоем. И расслоение продолжает нарастать. В результате начали разрушаться связи. Высокие места засинхронизированы на будущее, уровень моря и ниже отражает прошлое. Постепенно люди начинают жить не только в разных мирах, но и в разных временах. Пропадает взаимопонимание, но мы все еще связаны общей реальностью.

 — Слушай, а фильм «Кин-Дза-Дза» случайно не…

 — Да. Их машинкой перемещения в тундру бросило. Города под пустыней относятся к прошлому, которое наше настоящее. Сценарист, похоже, принимал правильные растения силы, – ухмыльнулся Дима.

 — Понятно. А распад означает конец света? Такое раньше уже было?

 — На всем доступном обозрению интервале времени такого не наблюдалось.

 — А еще я часто вижу гигантские волны или пылевые бури.

 — Так наступает новое время. Старое остается под тундрой. Его укатывает, утрамбовывает. Но, похоже, распад уже неизбежен.

 — И что же, мы перестанем быть одновременными и исчезнем друг для друга? Как-то не очень могу себе вообразить такое. Или как – одни умрут, другие вознесутся, третьи останутся?

 — Может быть, и так. Не знаю, какой выберут сценарий. Может, катаклизмы или что-то такое. Но крупномасштабной войны, надеюсь, не будет.

 — Войны?

 — Да, а ты что думал, в наше «просвещенное» время, – Дима интонацией выделил кавычки, – такое невозможно? Ты думаешь, войны отчего происходят?

 — Ну, экономические и территориальные противоречия…

 — Большие войны, – веско сказал Дима, – происходят во время замены контингента с одной организацией неоргаников на другую. И если число дисков у смежных генераций не кратное, то они испытывают друг к другу раздражение, перерастающее в ненависть.

Я был потрясен неожиданно полученным ответом на давно интересовавший меня и до сих пор не высказанный вопрос о том, что заставляет одних людей убивать других, совершенно незнакомых им людей, особенно в условиях гражданской войны.

 — Но в основе революции и гражданской войны в Российской империи лежали экономические и идеологические противоречия, так ведь? – предложил я стандартное объяснение.

 — Противоречия – внешняя сторона. Выдуманное обоснование гнева, изначально вызванного конфликтом дисков неоргаников. Если бы дело было в идеологии, то революции не «пожирали бы своих детей».

 — Но кто находится на чьей стороне? Более продвинутые неорганики у революционеров?

 — Нет, не важно, кто где находится. Важно, что происходит смена контингента.

 — А как же сейчас?

 — Сейчас такого быть не должно. У носителей новых неоргаников конфигурация дисков комплиментарна предыдущей генерации. Но все равно конфликты неизбежны.

 — Наверное, все будет хорошо. Ната говорит, что видит во сне огромную радужную волну, – сделал я попытку придать нашему разговору веселости.

Дима едва заметно вздрогнул и, насколько для него было возможно, широко раскрыл глаза.

 — Радужная волна? – переспросил он.

 — Ну да. Она говорит – большая такая на горизонте. Полосатая, как радуга, от красного внизу до фиолетового вверху. А что?

 — Я надеялся, что мне кажется. Это начался распад тундры. Изначально тундра воспринимается как белая. Радужная волна появилась из-за того, что тундра начала слоиться. Красный прошлое, фиолетовый будущее.

 — Из-за этого в моде фиолетовые цвета? Раньше я такого вроде не наблюдал.

 — Тундра распадается на семь разных времен. На нашем участке она еще держится, а там, на горизонте, уже распалась.

 — И как распад скажется на нас?

 — Наверное, распределение будет по слоям. В зависимости от текущего времени в коконе. Те, кто способны воспринимать будущее, ближе к фиолетовой полосе, а кто остались в прошлом – в красной.

 — Но чтобы расслоение произошло, должны оборваться связи, так? Мы все умрем или исчезнем друг для друга?

 — Не знаю даже… Привычные связи начнут рваться, вплоть до того, что со временем мы станем друг для друга прозрачными.

 — Как параллельные миры?

 — Наподобие. Они же без сдвигов сознания не воспринимаются. Будем соседями. Но поначалу процесс будет восприниматься как естественный распад устойчивых взаимоотношений с людьми из соседней полосы. Сейчас над тундрой торнадо крутится – видел?

 — Торнадо? Нет. Видел какой-то гриб-лисичку с очень широкой шляпкой. Ну, очень большой. А ножка невысокая.

 — Да, это оно – новое время. Сейчас приближается к тундре. Там, где гриб касается поверхности, происходит синхронизация ее участков с новым или распад старого, если в новом времени конкретному участку удержаться не удается. Там, где радуга, гриб уже прошел.

 — И что тогда происходит?

 — Ну, коконы с корнем повыдергивает. Хорошо если корневая система чистая. Тогда процесс пройдет легче. Поэтому надо и перепросмотры делать, и корни чистить.

 — Слушай, ну, не может же быть, чтобы одномоментно картинка пропала.

 — Нет, после распада еще долгое время в наших коконах послезвучание старого мира будет. Как у колокола. Так что еще потусуемся. В этот раз вилку из розетки ме-едленно вынимают.