Пробуждение произошло внезапно и как-то сразу всем телом. В темной комнате я уперся взглядом в потолок, повернулся, посмотрел на часы – 4.00. Вдох-выдох. Опять 4.00. И так каждую ночь. Просто какая-то ночь сурка. Теперь наверняка ближайшие два часа заснуть не придется. Но на этот раз у меня был план.

Я потянулся в постели и осторожно сполз на пол. Еще несколько дыханий, несколько подготовительных движений, лотос, закрытые глаза сведены в межбровье и расслаблены. В комнате полная тишина. Вниманием прочерчиваю три базовых диска, потом шесть диагональных, снизу вверх подсвечиваю чакры, потом сушумну и наконец отвожу внимание назад, за спину.

В центре головы проявилось отчетливое видение орла с расправленными крыльями. Степенно  поворачивая  голову  вправо-влево, орел освещал вокруг себя пространство исходящими из глаз рубиновыми лучами. Перья на его крыльях слегка шевелились, словно обдуваемые легким ветерком.

Пробую сделать несколько взмахов крыльями, повороты хвоста– орел охотно выполняет команды. Его корпус выпрямляется, шея, голова и грозный клюв вытягиваются в одну линию, крылья обретают стреловидность. Мягкий вдох и акцентированный выдох, волна вдоль позвоночника.

Орел послушно и даже радостно разжимает когти, толкается мощными лапами и без взмахов стартует с моей спины, как с направляющей. Внимание, перенесенное в голову орла, транслирует мне картины, стремительно пролетающие мимо.

Морской порт, залив, Черное море, Турция. Легкий крен влево и я выхожу на траекторию вдоль экватора. Скорость растет с каждой секундой.

Я едва успеваю замечать проносящиеся подо мной Индию, Китай, Японию, Панаму, Атлантический океан. Взмах крыльями, и высота удесятеряется, скорость становится совершенно немыслимой и вдруг я обнаруживаю себя в черном космосе. Далеко внизу висит бирюзовый шар Земли.

Состояние устойчивое и отрешенное: две минуты – полет нормальный. Еще один виток вокруг Земли по дальней орбите, и орел направляется к Луне.

Облет желтоватой сферы Луны занимает секунды. Внимание ни на чем не фиксируется, но все же его краем я успеваю заметить похожие на крылатые ракеты серебристые тела справа и слева позади себя. Слегка отпустив контроль, я ощутил стремление орла посетить Солнце. Хорошо. Пусть.

Через короткое время почти весь обзор собой загородила гелиосфера. Я направил орла по экваториальной орбите, постепенно снижая высоту. Орел действовал умело и решительно, будто проделывал подобные маневры многократно.

Над самым Солнцем он расправил крылья и опустился на его огненную поверхность. Из опасения не найти обратную дорогу я еще плотнее уцепился вниманием за орла. Вопреки моим переживаниям, среди вспыхивающих то тут, то там огненных гейзеров и протуберанцев он чувствовал себя абсолютно уверенно. Я ослабил хватку и осмотрелся.

Вокруг начало происходить нечто удивительное. Со всех сторон к нам направлялись разнообразные огненные птицы причудливого и даже мистического вида. Я попытался испугаться – мало ли что, и к тому же мы так далеко, но исходящее от моего орла спокойствие тут же расставило все по своим местам. Во-первых, он был заметно, в разы, крупнее обступивших его, а во-вторых, местные птицы держались как-то уж очень почтительно.

Спустя некоторое время я освоился и обнаружил, что орел общается со своим окружением с помощью речи, похожей на свист и щелчки. Картина до смешного походила на приезд на побывку в родное село моряка или летчика. Любопытствующие местные наперебой допытывались рассказов и подробностей о далеких путешествиях. Орел охотно, хотя и не без важности им что-то отвечал.

На короткий миг мое внимание утратило устойчивость, и орел взмахнул крыльями. Огненные птицы остались далеко внизу. Сияющий шар Солнца уменьшился до нескольких метров в диаметре. Я передал управление орлу и, предоставив его самому себе, принялся наблюдать за его действиями.

На мгновение орел оказался в замешательстве от неожиданно свалившейся свободы, но быстро разобрался в ситуации, вытянул крылья вдоль тела и устремился к южному полюсу Солнца. Огненная сфера опять заслонила собой все пространство. Набрав огромную скорость, мы нырнули внутрь звезды и через несколько мгновений взлетели над ее северным полюсом, покрытые золотым сиянием.

Орел резко расправил крылья и завис над огненным шаром. Я посмотрел вниз и увидел, как его огромные лапы с выпущенными когтями погружаются внутрь Солнца, казавшегося в этот раз не больше баскетбольного мяча. Понадежнее ухватившись когтями, орел выпрямил корпус, полностью развернул крылья и закрыл глаза.

Теперь весь поток впечатлений шел к нему через могучие лапы. С каждой секундой орел прибавлял в размерах и в весе. Солнце грело и обжигало лапы все сильнее и сильнее, наконец орел разжал когти и, мощно оттолкнувшись, взмыл вверх.

Сложив крылья треугольником, он молниеносно перенесся в околоземное пространство. Несколько витков по орбите со снижением вокруг Земли, и передо мной появилась картинка с контурами материков. Вот Черное море, мой город, улица, дом, вот я сижу в позе лотоса на ковре. Удар-р…

У меня перехватило дыхание от тяжелого удара по спине и проникающего схватывания за что-то невидимое в груди. Раскаленные лапы орла удерживали моего ходунка, нагревая его принесенным солнечным жаром и заполняя золотым сиянием грудную клетку. Я открыл глаза. Казалось, что все пространство вокруг двигалось из-за присутствия орла и его шевелящихся перьев.

Из межбровья на манер тепловозного прожектора исходил невидимый, но отчетливо ощущаемый вихрь. При каждом повороте головы я цеплялся им за мебель и за предметы в комнате. Вихри размерами чуть поменьше чувствовались на затылке и на височных костях над ушами, образуя с межбровным своеобразную крестовину. Между собой они казались связанными широким плоским кольцом.

Еще один вихрь исходил из родничка, образуя на голове конический колпак. Вместе с горизонтальным кольцом колпак составлял островерхую широкополую шляпу, со стороны похожую на сказочный головной убор. Верхушку шляпы венчал шарик, совсем как на иллюстрациях к «Волшебнику изумрудного города».

Но самое сильное ощущение возникло на спине между лопатками: раскаленный полевой сгусток, похожий на шаровую молнию, грел спину, как радиатор. Я разогнул затекшие ноги и осмотрелся. В комнате было серо. Однако! Прошло полтора часа. Скоро восход.

Я вышел на лоджию. Ровная пелена предрассветной дымки и полупрозрачные облака, затянувших восточную сторону, казались дымчатыми очками, надетыми на небо. Вот-вот взойдет солнце.

Вдыхая сырой утренний воздух, я вниманием ощупывал свою новую полевую конфигурацию, немного расстраиваясь от того, что не могу ее видеть. И вот над горизонтом появилась кромка солнечного диска. Дымчатые очки облаков давали возможность наблюдать восход полностью расслабленными глазами.

В памяти всплыл совет СВ смотреть на восходящее солнце для развития видения. Практически мне никогда не удавалось следовать его совету. То свет был слишком ярок, то восток затянут облаками, но главное препятствие – предрассветный сон, самое время для осознанных  сновидений.

Сегодня все было по-другому. Я расслабленно и самозабвенно смотрел на Солнце, созерцая его величественный подъем.

И тут со всей отчетливостью на желто-красном диске проступил серый дымчатый крест, совершенно такой же, как над домами в городе и кораблями в море. Но перекрещивающиеся в своем вращении диски располагались не над солнцем, а охватывали его обручами, скользящими по поверхности в самых разных направлениях. От неожиданности я едва не вывалился из видения и, с трудом сохранив устойчивость, продолжил наблюдение.

Прецессирующие солнечные кольца кардинально отличались от всего, что я мог видеть до сих пор. Если движение колец над земными объектами было во многом однообразным и механичным, то здесь создавалось полное впечатление  живого  глаза, зрачком которого служило перекрестие дисков. Зрачок энергично двигался, словно осматривая Землю то критически, то одобрительно.

Произвольно меняя свое направление и фокусировку, зрачок иногда останавливал свое движение, чтобы повнимательней присмотреться к чему-то занятному. Порой казалось, что «глаз» упустил какие-то подробности, и тогда он возвращался, чтобы еще раз уточнить увиденное. Вне всяких сомнений, это был глаз живого существа, внимательно и заинтересованно осматривающего свои владения.

То ли из вежливости, а скорее по привычке я произнес свой обычный внутренний «привет!» и вздрогнул от произошедшего. Прецессирующие диски Солнца молниеносно навелись на меня, приостановив свое движение на долю секунды.

Всем телом я ощутил мягкий, не сильный, но совершенно отчетливый толчок, как будто меня в ответ похлопали по плечу. Мое внимание дрогнуло и ви́дение пропало, и я остолбенело продолжал смотреть перед собой уже в пространство с обычным рассветным пейзажем.

Мало-помалу ко мне вернулись мысли, вернее, одна мысль: «Выходит, все это правда, выходит, все это правда». Хотя, что за правда и куда она выходит, оставалось по-прежнему неясным.