— А не будет ли так любезен достопочтенный джинн?.. – раздался за моей спиной мягкий голос.

Я оторвался от микроскопа, в который только что рассматривал микросхему, и обернулся. Склонившись надо мной, стоял Дима, недавно устроившийся к нам программистом. Весь его внешний вид указывал на то, что он типичный юниксоид.

Как и полагается заправскому юниксоиду, он был бородат, волосат и непринужденно одет. Расстегнутая рубашка навыпуск, надетая поверх канареечного цвета футболки, проступающий изрядный животик, нависающий над потертыми джинсами… Сквозь очки с толстыми стеклами в тонкой оправе на меня вопросительно смотрели небольшие зеленые  глаза:

 — А не будет ли так любезен достопочтенный джинн запаять мне процессор? Вот тут на плату, надо мне…

Джинн? Это был мой ник в «Unreal turnament». Откуда он знает? Я вроде с ним не играл, да и сам он погружен в юникс навечно. Странно, ни с кем из их комнаты я не делился тонкостями своей виртуальной жизни. А-а, догадался я, это, наверное, просто присказка из мультфильма про барона Мюнхгаузена. Молчание затягивалось.

 — Или я сам? – еле слышно раздалось откуда-то из бороды. В глазах едва уловимо блеснуло разочарование.

 — Да чего там, давай, сейчас приделаю. Позвоню – заберешь.

Я взял плату и микросхему и повернулся к микроскопу.

Волна припоя послушно бежала по ножкам процессора. «Странный он какой-то, этот юниксоид», – думал я. Хотя они все, наверное, с мухами. Ну и может ли нормальный человек работать с юниксом. Для этого, наверное, приходится жертвовать многим.

Н-да, юникс со своим черным экраном и подозрительно мигающим курсором нормальных юзеров к себе не подпускает. Только вот таких лохматых, не от мира сего. Правда, Дима какой-то чересчур лохматый. И еще какой-то странный взгляд.

Я вспомнил, как несколько раз ловил на себе его странноватопристальный взгляд на улице по дороге с работы домой. Он смотрел внимательно, прищурившись, наморщив нос, но почему-то вскользь. Глядя на меня, он слегка наклонял голову то в одну, то в другую сторону, от чего кисточка его экзотической турецкой шапочки очерчивала круговую траекторию. Одно слово – юниксоид.

Я еще раз проверил пайку процессора и решил сам отнести плату. После долгого сидения хотелось пройтись и немного размяться. Я спустился на первый этаж прошел по длинному коридору с дверями по обеим сторонам и повернул в комнату программистов. 

Против ожиданий Димы на месте не оказалось. Я положил плату ему на стол и направился в бухгалтерию с тайной надеждой поживиться шоколадом у Виктории Викторовны.

Виктория Викторовна экономист нашей фирмы, женщина выдающегося ума и не менее выдающихся организаторских способностей. Несмотря на свой избыточный вес, она была активным участником нашего йога-клуба. Бакасана в ее исполнении неизменно вызывала вздох восхищения у зрителей.

В бухгалтерию, как водится, заносили презенты в виде шоколада, немалая доля которого доставалась мне. Я толкнул дверь в кабинет.

 — Здравствуйте, Виктория Викторовна, — нарочито официально заявил я, – как у нас сегодня дела-а-а?

 — Приветик, сегодня никак, – разочарованно произнесла она, заглядывая в пустой ящик стола, – но зато у тебя скоро будет новый студент.

 — Да, и кто он?

 — А, наш новенький  —  Дима

 — Юниксоид что-ли? И зачем ему себя еще и йогой мучить? Они же всегда завернуты на работе. Ну, если сильно хочет, пусть приходит, – вяло ответил я, – новый студент – хорошо, но вот если бы была шоколадка.

 — Ну ты даешь! Я его тут две недели обхаживаю. Он отнекивался, отнекивался, я его еле уговорила. В общем, жди пополнения. Еще потом посмотришь…

 — Что  посмотрю?

 — Сам потом увидишь, – ответила Вика, уставившись в экран монитора, – потом-потом, сейчас полно работы. Потом заходи. Может, еще и шоколадку принесут.

На занятия в йога-клубе я всегда ехал сам, без сопровождения своих студентов или, точнее, студенток, получая возможность еще раз прокрутить в голове и дополнительно доработать последовательность асан для вечерних занятий.

Как обычно, я отделился от группы и сосредоточенно зашагал быстрее, чтобы успеть уехать маршруткой раньше остальных. Дима хотел было ускорить шаг, но его остановила Виктория Викторовна, что-то сказав ему на ухо, и он, забросив спортивную сумку на плечо, неторопливо пошел со всеми.

Заминка, вызванная необходимостью размещения нового человека в зале, закончилась достаточно быстро. Дима решительно прошел в мою сторону и занял место непосредственно слева от меня.

С одной стороны, его поведение выглядело несколько нахальным, обычно новички занимали место в конце зала, но с другой стороны, процесс произошел естественно и почти не заметно. Такой ход событий никого не смутил. Где-то промелькнула извиняющая мысль, что привычка занимать первый ряд вообще свойственна людям с ослабленным зрением.

Занятия начались как обычно. Теория, техника безопасности и собственно физкультурка, как  ехидно  называла наши  занятия Виктория Викторовна.

Последовательность асан шла своим чередом. Студенты старательно сопели, втекая в асаны, фиксировали их и перетекали в следующие. Получалось все неказисто, но добротно. Конечно, до чего-то вразумительного было далеко, а может, даже безнадежно далеко, но и перед новичками не стыдно.

Я стал наблюдать за Димой. Да… Его физические кондиции оставляли желать много лучшего. Он старался придать правильную форму своему телу любой ценой. Его размашистые движения в попытке достичь крайних положений были настолько интенсивны, что я всерьез начал опасаться возможности травмы.

На мои замечания он кивал головой, капая потом со лба, давал понять, что слышит, но продолжал делать все по-своему. Вначале я переживал, а потом пустил все на самотек, решив для себя, что скорее всего на следующее занятие Дима вряд ли придет.

При всей заурядности сегодняшней физкультурки я не смог не обратить внимания на то, что все-таки от нее есть какой-то новый эффект. По телу струились отчетливые потоки энергии, они уплотнялись, перераспределялись, подчинялись движениям, собирались в полевые подушки, в общем, вели себя так, как описано в текстах продвинутых практиков.

Свечение в голове стало ярче и приняло определенные очертания. Сегодняшний успех придавал всей группе энтузиазма. Я обращал внимание учащихся на происходящее, и те согласно кивали головами, отмечая, что наконец-то практика стала давать плоды.

Я был вполне доволен собой. Дима участия в эзотерических разговорах, отвлекающих от асан, не принимал. Он был поглощен своим телом так, как будто впервые его видел и, понятное дело, не мог разделить радости бывалых садхаков по поводу их психоэнергетических успехов.

Под конец занятия он казался измотанным, разочарованным своей физической формой и погруженным в глубокое молчание. Было ясно, что на следующее занятие он не придет.