В последнее время я стал замечать, что с каждой следующей тренировкой поле вокруг меня становится все гуще и делается вязким, как кисель. Стремительно прогрессировало внутреннее зрение.

Сканирование костей вниманием вначале каждого занятия приобрело совершенно новый смысл. Если раньше я проделывал его как некий ритуал, основанный на простом подражании прочитанному в книжках по цигуну, то теперь сканирование становилось действием с фактическим наполнением.

Перед моим внутренним взором, как в старых фильмах ужасов, представал фосфорно-светящийся скелет. Когда обнаруживались места, выглядящие относительно темными, я фиксировал на них внимание и свечение выравнивалось.

Утренние практики скольжения вниманием по позвоночнику и сосредоточения на чакрах начали давать поразительные результаты. Однажды, проделав немудреный набор упражнений, я вышел из медитации, открыл глаза, разогнул ноги и вдруг осознал, что слышу «ОМ».

«Ом» охватывал все мое существо сверху донизу, вибрировал в позвоночнике, по всему телу и вокруг него. Отчетливее всего он звучал в голове. Хорал из сотен голосов: мужских, женских, детских, самых разных высот и тембров звучал повсюду.

Одни только начинали произносить «Ом», другие пели середину звука, третьи заканчивали его. «Ом» подхватывался и переливался во всем диапазоне, доступном человеческому уху. Более всего звучание походило на орган католического собора, но составляли его живые голоса, заполнявшие пространство вокруг меня сверху донизу.

В первый момент меня охватила тревога – все ли в порядке с головой? Но спустя некоторое время я обнаружил, что многоголосый

«Ом» совершенно не мешает моим обычным утренним приготовлениям и даже добавляет энтузиазма. Хор, звучащий вокруг, был настолько четок и устойчив, что не возникало сомнения в том, что теперь я смогу слышать его по своему желанию, когда захочу.

Какая досадная ошибка! Уже по дороге на работу я увлекся происходящим на улице и «Ом» пропал. Все мои попытки возобновить его звучание потерпели поражение.

Несколько дней кряду я делал невероятные усилия, упражняя внимание, чтобы опять услышать «Ом». Все было тщетно. Асаны, пранаяма, работа с полевыми телами ничто не помогало. В результате приложенных усилий картины внутреннего мира приобрели такую полноту, что тяжело стало возвращаться в привычный и обыденный плоско-серый мир, но все равно «Ом» услышать никак не удавалось.

Однако пора идти. Я неохотно разлепил расслабленные глаза и медленно их раскрыл. Передо мной появилась привычная комната. На полу ковер, на диване клетчатое покрывало. Все, как всегда, но все же что-то изменилось. Перед глазами пролетали еле заметные, похожие на капли серебристые точки.

Не давая себе расплескать внутренний покой, я еще больше расслабил глаза, перенося внимание на периферию зрения. В межбровье возникло отчетливое ощущение вихря, и в тот же момент я увидел дождь!

Лавина серебряных капель падала откуда-то сверху из бесконечности совершенно ровным и неумолимым потоком. Она была настолько плотной, что за ней едва удавалось рассмотреть стены и мебель в комнате. Предметы вокруг сделались призрачными и нереальными. Все стало зыбким и неустойчивым. Все, кроме дождя.

Где-то далеко-далеко всплыло воспоминание о том, что еще должен быть огонь. Стараясь удерживать равновесие, я огляделся. Сплошной стеной падал дождь, но никакого огня видно не было. Я всматривался все сильнее и сильнее. Вихрь в межбровье уплотнился еще больше, видение дождя обрело предельную четкость, и наконец я увидел огонь!

Собственно, с огнем увиденное мной имело мало общего. Из пола на почти метровую высоту поднимались узкие, похожие на лезвия волнистых индийских кинжалов лучи. Они почему-то были прозрачными и выглядели, как стекло. Я не без труда сдержал восторг и сделал усилие, чтобы охватить картину в целом.

Ровно и отрешенно капли дождя с огромной скоростью летели вниз, а им на встречу густым частоколом поднимался стеклянный огонь. Под таким потоком, казалось, любой огонь должен был погаснуть, но этот чувствовал себя великолепно.

Огонь скорее радовался дождю и тянулся к нему на встречу, что по смыслу больше подходило траве. Трава! Так еще называют восходящий энергетический поток. Саламандра!

Капли дождя, время от времени попадавшие на кончик «кинжала», закипали и с беззвучным шипением превращались в прыгающий туманный пузырек. Он даже успевал приобрести какую-то структуру, но рассмотреть ее не удавалось. В груди загудело, стало трусить, и видение потоков растаяло. Привычная комната заняла их место.

 — Я мистик… Я мистик… – выбивало ритм сердце. В голове царила пустота. Безмолвие… – Пора идти к СВ.